История породы
Ранний период
Орловский рысак получил своё название по фамилии своего создателя — графа Алексея Орлова-Чесменского (1737—1808). В 1775 году он вышел в отставку и посвятил себя племенной работе[1]. Будучи знатоком лошадей, граф Орлов в своих путешествиях по Европе и Азии покупал ценных лошадей разных пород. Особенно им ценились лошади арабской породы, которые на протяжении многих веков скрещивались со многими европейскими породами лошадей в целях улучшения внешних и внутренних качеств последних.
Основатель породы жеребец Сметанка
Арабский жеребец Сметанка
(картина крепостного художника конца XVIII века, предположительно Гавриила Васильева, Музей коневодства, Москва)
История создания орловского рысака началась в 1776 году, когда граф Орлов ввёз в Россию ценнейшего и очень красивого внешне арабского жеребца Сметанку. Он был приобретён за огромную сумму — 60 тысяч серебром[2] у турецкого султана после победы, одержанной в войне с Турцией, и под военной охраной отправлен сушей в Россию.
Кроме Сметанки, Алексей Орлов вывез других ценных племенных арабских лошадей из Турции, Аравии и Египта[3], часть из которых была отправлена на подмосковный завод Орлова в селе Остров[4], где были собраны лошади лучших пород того времени — голландская, датская и другие.
Сметанка был необычно крупным для своей породы и очень нарядным жеребцом с несколько удлинённой спиной. Свою кличку он получил за светло-серую масть, практически белую, как сметана. Поскольку Сметанку вели сушей и очень берегли, он пришёл в Россию, в Москву лишь спустя два года.
В 1777 году, прожив в России год, Сметанка пал, оставив четырёх сыновей и одну дочь, все 1778 года рождения. Существует несколько версий причин гибели знаменитого арабского жеребца. По одной из них, Сметанка пал жертвой грубости конюха, который слишком резко дёрнул его за повод у водопоя, от чего Сметанка поскользнулся и ударился головой о каменный сруб. По другой версии, Сметанка не смог перенести тяжёлую дорогу и сырой российский климат.
В том же году скелет Сметанки был помещен в музей Островского завода[5]. По скелету удалось раскрыть загадку удлинённого корпуса Сметанки, который имел один лишний, 19-й, спинной позвонок и, соответственно с ним, добавочную пару ребер[6]. Впоследсвии скелет Сметанки долгое время хранился в музее Хреновского конного завода и только позже был утерян.
После смерти Сметанки Орлов перевёл всех своих лошадей из подмосковного имения Остров в село Хреновое Воронежской губернии. Здесь с 1776 года существовал основанный Орловым конный завод, где граф планировал начать работу по созданию новой породы.
Потомки Сметанки
По задумке графа Орлова, новая порода лошадей должна была обладать следующими качествами: быть крупной, нарядной, гармонично сложенной, удобной под седло, в упряжку и в плуг, одинаково хорошей на параде и в бою. Они должны были быть выносливы в суровом российском климате и выдерживать долгие российские расстояния и плохие дороги. Но главным требованием к этим лошадям была резвая, чёткая рысь, поскольку бегущая рысью лошадь долго не устаёт и мало трясёт экипаж. В те времена резвых на рыси лошадей было крайне мало и ценились они очень дорого. Отдельных пород, которые бегали бы устойчивой, лёгкой рысью не существовало вовсе.
Ещё до появления Сметанки граф Орлов применял для получения новой породы скрещивание арабских жеребцов с крупными и массивными упряжными кобылами из Дании, Голландии и Англии. Однако все эти помеси были неудачны. Лишь дети Сметанки, рождённые после его смерти, а именно его лучший сын, жеребец серой масти Полкан от датской кобылы буланой масти без клички, оказался подходящего экстерьера. Полкан был крупный, величавый на ходу, но несколько грубоватых форм жеребец, к тому же не обладавший устойчивым рысистым ходом.
Поскольку в Голландии среди фермерских лошадей встречались лошади на устойчивом рысистом ходу, Орлов принял решение завезти этих лошадей из голландской провинции Фрисландии. Потомки этих лошадей сохранились в Голландии до сих пор — это знаменитая на весь мир фризская порода.
Кобыл из Фрисландии скрестили с арабскими и арабо-датскими жеребцами, в том числе и с Полканом. Первые жеребята от этих скрещиваний родились в 1784 году. Среди них был и серый в яблоках жеребец Барс I, сын Полкана и голландской кобылы. Современники отмечали его большой рост, гармоничность сложения, лёгкость движения, большую силу, правильный ход и резвую рысь[7]. Барс I, названный так за крупные светлые яблоки на серой шерсти подобно шкуре барса, был очень близок к задуманному графом образцу. В возрасте семи лет его поставили в завод производителем, и его дети и внуки по своим внешним и внутренним качествам значительно превосходили всех остальных лошадей. Через несколько поколений в Хреновом не было ни одной лошади, не являвшейся прямым потомком Барса I, или, как впоследствии его начали называть, «Барса-родоначальника».
Среди многочисленного потомства Барса I самыми ценными оказались два жеребца: вороной Любезный I (Барс I — гнедая без клички из Мекленбурга) и серый Лебедь I (Барс I — Невинная). Все современные орловские рысаки по мужской линии восходят именно к этим двум сыновьям Барса I.
После смерти Орлова в 1808 году Хреновской завод, где стояли ценнейшие потомки Сметанки и Барса I, был передан в управление крепостному графа В. И. Шишкину. Будучи талантливым коннозаводчиком от рождения и наблюдая приёмы тренинга у Орлова, Шишкин с успехом продолжил начатое своим господином дело создания новой породы, которая теперь требовала закрепления необходимых качеств — красоты форм, лёгкости и изящества движений и резвой, устойчивой рыси. Именно при Шишкине было широко использовано близкородственное скрещивание для закрепления необходимых качеств, а также учёт качества потомства каждого жеребца и кобылы. Благодаря таланту Шишкина, как селекционера, хреновские лошади приобрели прекрасные формы, иногда, при этом, теряя массивность и способность к резвой рыси.
В 1812 году завод посетил Александр I. Во время этого визита 500 лошадей, словно приветствуя императора, встали на дыбы и оглушительно заржали благодаря выработанному Шишкиным условному рефлексу. Царь был доволен приёмом, подарил Шишкину бриллиантовый перстень и попросил дочь графа Анну Орлову дать Василию Ивановичу вольную.
Все лошади, как при Орлове, так и при Шишкине проходили испытания на резвость, когда лошадей с трёх лет гоняли рысью на 18 верст по маршруту Остров—Москва. Летом лошади в русской упряжи с дугой бежали в дрожках, зимой — в санях.
Испытания орловского рысака
Орловский рысак Сокол на езде
(картина Н. Сверчкова)
Алексей Орлов первым начал испытывать лошадей на резвость и отбирать для заводского использования наиболее резвых и выносливых на рыси. Система испытаний и тренировок рысаков включала бега на короткие и длинные (до 20—22 км) дистанции[8]. Кобылы в тренинге находились с 3 до 6—7 лет, жеребцы бегали с 3 до 7—8 лет, а иногда и старше.
Граф Орлов завёл знаменитые в то время «Московские бега», быстро ставшие большим развлечением для москвичей. Летом Московские бега проводились на Донском поле, зимой — на льду Москвы-реки. Лошади должны были бежать чёткой уверенной рысью, переход на галоп (сбой) осмеивался и освистывался публикой. Орлов приглашал к состязаниям людей любых сословий на любой лошади, но неизменно его лошади одерживали верх. Вскоре вслед за Москвой бега стал проводить и Санкт-Петербург — зимой по льду Невы. С началом войны 1812 года бега были прекращены и возобновились только в 1834 году вместе с открытием первого в Европе бегового ипподрома и организацией Московского бегового общества. К этому времени термин «рысак» стал неотъемлемой частью названия породы.
Рысистая кобыла Краса на бегу в дрожках
(картина Н. Сверчкова, 1870)
В 1836 году гнедой жеребец Бычок (Молодой Атласный — Домашняя), рождённый на конезаводе Шишкина, пробежал на Московском ипподроме дистанцию в 3 версты (или 3200 м) за 5 минут 45 секунд, что по тем временам было мировым рекордом. Сразу после этого бега Бычок был куплен коннозаводчиком Д. П. Голохвастовым за огромную сумму — 36 тысяч рублей.
В первые десятилетия после создания бегового общества и ипподрома орловских рысаков испытывали в русской упряжи с дугой, запрягая в четырёхколёсные дрожки летом и в сани зимой. Лошади бежали поодиночке, не по кругу, а по прямым, в конце каждой прямой обегали столб и поворачивали в обратную сторону. Такая система испытаний имела явные недостатки, связанные с потерей времени, но долгое время считалась единственно правильной. Все дистанции были длинными — от 3 до 5 вёрст и длиннее.
Практически никаких защитных приспособлений на ноги лошадям не одевалось, несмотря на то, что покрытие дорожки было очень жёстким — бетон и небольшой слой песка сверху. Многие лошади, проходя испытания в таких условиях, калечили себе ноги и копыта, а те, что бежали успешно, показывали заведомо более худшие результаты.
Лошадь в беговых санях с седоком
(картина Н. Сверчкова)
Таким же неудовлетворительным в общей массе были разведение и тренинг орловских рысаков. Многие коннозаводчики не имели ни малейшего понятия о правилах разведения и тренинге рысаков, но, считая себя специалистами, использовали собственные «технологии», зачастую только калечившие лошадь. Лошадей проигрывали в карты, продавали за границу десятками голов, чтобы раздать долги, играли на спор. Конюхи и наездники на ипподромах были в недавнем прошлом обычными кучерами, среди которых мало было талантливых, понимающих лошадь мастеров. Лошадь за любую провинность могли избить, тренинг был также по «собственным» технологиям, от чего приходилось отправлять обратно в завод лошадей, покалеченных не только физически, но и психически, негодных не только к ипподромным испытаниям, но даже к простому хождению в упряжи.
Тем не менее, рекорды орловских рысаков росли. В 1867 году жеребец Потешный (Полканчик — Плотная) в дрожках на 3 версты показал время 5 минут 8,0 секунды. На следующий год он же улучшил это время до 5.00,0. В этих условиях показателен один случай с орловским жеребцом Пройдой. Этот жеребец возил своего хозяина, был коренником тройки и никогда не бывал в ипподромном тренинге. Однажды его хозяин, В. К. фон Мекк, поспорил со своим приятелем, что Пройда выиграет приз на ипподроме. Жеребца привезли на ипподром, и буквально на следующий день он стартовал в очень престижном призе — Колюбакинском. Пройда не только выиграл приз, но и показал время, близкое к рекорду Потешного — 5 минут 1 секунда. После такого феноменального бега Пройда был замечен и использован как производитель. Линия Пройды через его лучшего сына Варвара Железного, сохранилась до настоящего времени[9].
Подобных случаев в то время было не мало. Потенциал породы был огромен, лошади продолжали улучшать свою резвость.
Царь Александр III в открытом ландо
(картина Н. Сверчкова)
Орловская порода, разводившаяся с 1830-х годов в других конных заводах, к середине столетия распространилась во многих районах России. Благодаря орловским рысакам, в России, а затем в Европе, куда их активно вывозили с 1850—1860-х годов, зародился рысистый спорт. В 1869 году в 1609 конных заводах разводили 5321 чистопородного орловского производителя и 52 700 маток[8]. До 1870-х годов орловские рысаки были лучшими среди легкоупряжных пород, широко использовались для улучшения конского поголовья России и импортировались в страны Западной Европы и США.
Порода сочетала в себе качества рупной, красивой, выносливой легкоупряжной лошади, способной на устойчивой рыси везти тяжёлую повозку, легко переносить во время работы жару и холод. В народе орловский рысак удостоился характеристик «под воду и воеводу» и «пахать и щеголять». Орловские рысаки стали фаворитами международных состязаний и Всемирных конских выставок[8].
В XIX и начале XX веков популярность орловских рысаков в России была чрезвычайная, чему способствовали отличные акклиматизационные способности этой породы, сравнительная нетребовательность в разведении, универсальность, качества превосходной упряжной и разгонной лошади.
«Американизация» рысаков
В конце XIX века в Россию были впервые привезены американские рысаки — лошади стандартбредной породы. В соревнованиях с ними орловские рысаки потерпели первые поражения. Некрасивые и негармоничные, селекционированные в направлении узкой специализации — стандарту резвости и воспитанные точным и проверенным американским тренингом, «американцы» легко обыгрывали крупных и нарядных, но в большей степени «измученных» бессистемным разведением и неправильным тренингом орловцев. Вместе с лошадьми американские коннозаводчики привезли и свои знания по тренингу и испытаниям рысаков.
Американский рысак
В России началась массовая «американизация» бегов. Дистанция в 3 версты потеряла свою ценность. Классической стала дистанция в 1 милю (1609 м), в России эту дистанцию перевели в более привычные 1600 метров. Вместо громоздких, тяжёлых дрожек рысаков стали запрягать в лёгкие двухколёсные «американки», в советские времена получившие название «качалка» (в Европе и США называемые «сулки», англ. sulky). Стали применяться всевозможные средства защиты лошадей от травм — наколенники, ногавки и др. Американские наездники стали обучать русских наездников наработанным в США технологиям, хотя немногие из них соглашались обучаться, считая себя вполне образованными и знающими.
Сулки — двухколёсная «американка», или «качалка»
(на ипподроме в Vincennes, Франция)
Разница в резвости американского рысака и орловского была очень велика. В 1903 году рекорд американских рысаков на 1 милю принадлежал мерину Улану — 1 минута 58 секунд. Среди орловских рысаков рекорд на эту дистанцию был у серого Питомца (Приветный — Жар-Птица) — 2 минуты 15,2 секунды.
Многие российские коннозаводчики бросили орловскую породу и начали разводить американо-орловских помесей, которые в целом оказались резвее орловских рысаков, но хуже американских. Большинство лучших орловских кобыл были скрещены с американскими жеребцами сомнительного качества и тем самым были безвозвратно потеряны для орловской породы, как матки. Любители лошадей разделились на два непримиримых, открыто враждовавших между собой лагеря: так называемых «чистопородников», придерживававшихся разведения орловского рысака в чистоте, и «метизаторов», убеждённых в полном скрещивании и слиянии орловской породы с американской.
Возрождение породы
Долгое время явный перевес сил был на стороне «метизаторов» — помесные рысаки начали обыгрывать лучших орловских рысаков, тон задавали и американские наездники, расхваливающие метисов со страниц всех газет и журналов, посвящённых беговому спорту.
Табун орловских рысистых маток
(картина Н. С. Самокиша (1860—1944), 1890)
Однако в 1908 году на ипподроме в Москве орловец по кличке Крепыш[10] (Громадный — Кокетка 1904) неожиданно выиграл приз на дистанции 1600 м с результатом 2 минуты 18,3 секунды. Показанное Крепышом время было очень высокой резвостью для четырёхлетнего рысака, даже для метиса, поскольку тогдашний рекорд для четырёхлетних орловцев равнялся 2 минутам 17 секундам. Вскоре Крепыш с лёгкостью превзошёл это время, показав 2 минуты 14,3 секунды. Это был первый, но далеко не последний и не самый громкий рекорд в жизни этого выдающегося жеребца, после которого о Крепыше заговорили даже люди, далёкие от рысистых бегов. Имя Крепыша не сходило со страниц газет, его тренировки и выступления подробным образом обсуждались. Крепыш был объявлен «Лошадью столетия» после того, как в возрасте шести лет он пробежал 1600 метров с новым рекордом России — 2 минуты 8,5 секунды. Ни один метис, и тем более ни один орловец, не был способен на такое время.
Американцы привезли против Крепыша высококлассного рысака Боба Дугласа, имевшего у себя на родине по идеальной дорожке 2 минуты 4 секунды, но в России этот рысак проиграл Крепышу во всех очных встречах. Спустя несколько месяцев после первого рекорда, в мае 1910 года, Крепыш установил ещё один абсолютный рекорд, на дистанции 3200 м, — 4 минуты 25,6 секунды. В ответ из США в Россию привезли двух мировых рекордистов — кобылу Лу Диллон и мерина Улана. Их владелец Биллингс вежливо отклонил предложение владельца Крепыша М. М. Шапшала устроить очное соревнование между Крепышом и двумя рекордистами и даже не позволил своим лошадям бежать тренировку, боясь, что Крепыш пробежит резвее.
Однако наступил день, когда «Серый Великан», как называли Крепыша восхищённые зрители, проиграл американскому рысаку по кличке Дженерал Эйч. Считалось, что этот проигрыш был подстроен американцами. С этого момента у Крепыша больше не было громких побед и поразительных рекордов, и вскоре он был вынужден завершить свою карьеру.
Беговая карьера Крепыша, феномена своего времени, доказала в очередной раз наличие огромного резвостного потенциала у орловского рысака. Всего за карьеру Крепыш установил 13 рекордов, стартовал 79 раз и 55 раз был первым. От Крепыша было получено мало потомков, поскольку «Лошадь столетия» пала в возрасте 13 лет в разгар гражданской войны. Линия Крепыша до наших дней не сохранилась. В царское время из всех рекордов Крепыша был побит только один: гнедая метиска по кличке Прости пробежала 1600 м за 2 минуты 8 секунд. Все остальные рекорды долгое время оставались непокорёными.
В 1910 году на российских конных заводах находилось 10 тысяч производителей и 100 тысяч маток орловской породы[8].
Советский период
1920—1930-е годы
Использование орловских рысаков в советских колхозах
(фото 1930-х годов)
В ходе гражданской войны поголовье орловских рысаков значительно уменьшилось. Однако в советское время разведение, испытания и тренинг орловских рысаков стали, наконец, систематическими и продуманными. С 1920-х годов лошадей этой породы начали разводить и совершенствовать только чистопородным методом. Рекорды орловских рысаков снова стали расти, а поголовье увеличиваться. И всё же рекорды Крепыша держались ещё долгое время.
Лишь в 1933 году серый жеребец Улов (Ловчий — Удачная 1928) первым показал резвость выше, чем у «Лошади столетия» — 2 минуты 7,5 секунды на 1600 м. В 1934 году Улов установил новые рекорды на 1600 м — 2 минуты 2,2 секунды и на 3200 м — 4 минуты 20,6 секунды. Оба рекорда были на тот момент одновременно и европейскими.
В 1938 году жеребец Пилот (Гиацинт — Пеночка 1932) повторил время Улова на дистанции 1600 м — 2.02,2. В 1939 году из 14 орловских рысаков, показавших резвость 2 минуты 10 секунд и быстрее на 1600 м, 8 лошадей были резвее Крепыша. В этом же году жеребец Вальс установил новый рекорд для четырёхлетних орловцев — 2 минуты 5,4 секунды. Вместе с увеличением резвости орловских рысаков повысился и средний рост в холке.
1940—1980-е годы
После Великой Отечественной Войны рост рекордов орловской породы продолжился. Новый рекорд для четырёхлетних орловцев установил серый, очень нарядный жеребец Морской Прибой (Посол — Мурашка 1944), пробежав 1600 м за 2 минуты 4,5 секунды. Этот рекорд держался 38 лет.
Несколько улучшен был и абсолютный рекорд Улова на 3200 м. Жеребец Лерик (Конспект — Ледяная 1948) пробежал эту дистануцию за 4 минуты 20,3 секунды.
Особую славу среди орловских рысаков заслужил гнедой жеребец Квадрат[11] (Пролив — Керамика 1946), признанный чемпионом породы по экстерьеру на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке (ВСХВ). Несмотря на то, что этот идеально красивый по экстерьеру орловский рысак не показал выдающейся резвости (его личный рекорд равнялся 2.08,1 на 1600 м), в четырёхлетнем возрасте он продемонстрировал исключительный бойцовский характер, благодаря которому сумел выиграть все главные призы для четырёхлетних рысаков, в том числе и в борьбе с лучшими метисами[12].
История об удивительном стремлении Квадрата быть всегда первым стала легендой. Завершив свою карьеру, Квадрат был отправлен производителем в завод. От него было получено более 600 детей, причём не только от орловских кобыл, но и от других упряжных пород. Многие дети Квадрата получили от отца такой же идеально красивый экстерьер и были проданы за рубеж — в Европу и Азию. В породе орловских рысаков Квадрат также оставил след: его линия является ныне одной из основных. Великие заслуги Квадрата были отмечены ещё при жизни установкой двух бронзовых памятников — одного на Всесоюзной выставке достижений народного хозяйства, другого — на территории Московского конного завода.
Орловский рысак на почтовой марке СССР 1968 года
Самым знаменитым после Крепыша орловским рысаком стал феноменальный во всех отношениях жеребец Пион (Отклик — Приданница 1966). Этот серый в яблоках жеребец обладал не менее прекрасным экстерьером, чем Квадрат, он трижды признавался чемпионом породы на ВСХВ. На дорожке ипподрома Пион также заслужил славу феноменального рекордиста. Так, дистанцию 1600 метров он прошёл с резвостью 2 минуты 0,1 секунды, побив рекорд Улова сразу на 2,1 секунды. Ещё более невероятное время Пион показал на дистанции 3200 м — 4 минуты 13,5 секунды. Хотя рекорд Пиона на 1600 м давно улучшен другими орловскими рысаками, рекорд на 3200 м сохраняется до сих пор. Даже среди русских и американских рысаков, рождённых в России, нашлось только два представителя, сумевших превзойти время Пиона на эту дистанцию.
Свой удивительно красивый и резвый бег Пион демонстрировал и на зарубежных ипподромах Берлина и Хельсинки. Однако самую большую славу Пион завоевал не на ипподромной дорожке, а в заводе, будучи производителем. Ни один орловский рысак не дал столько резвых детей и внуков, сколько было получено от Пиона. Практически все рекорды для орловской породы перешли к потомкам Пиона.
Среди детей Пиона были такие резвые орловские рысаки, как Батожок (2.05,0), Капрал (2.05,0), Капрон (2.05,0), Заплот (2.04,7), Крап (2.04,7), Капот (2.04,0), Клапан (2.03,9), Флоп (2.03,9), Баффина (2.03,7), Капитан (2.03,6), Блокпост (2.03,4), Гвиана (2.03,2), Синап (2.02,5), Помпей (2.02,4), Фагот (2.02,3), Канитель (2.02,2), Проспект (2.01,6), Фант (2.00,9). Став в завод сами, они также оказались великолепными производителями в скрещивании с рысаками других линий. Благодаря этому, линия Пиона существенно увеличилась в размерах, средние результаты резвости орловской породы также резко возросли. В 1973 году в СССР было свыше 370 орловских рысаков с резвостью Крепыша (2 минуты 8,5 секунды)[13].
Лучшими конными заводами орловских рысаков, кроме Хреновского, в советское время считались: Московский, Пермский, Новотомниковский (Тамбовской области), Тульский, Дубровский (Полтавской области).
Среди внуков Пиона особо стоит отметить жеребцов Кипра (Помпей — Крутизна 1982) и Ковбоя (Блокпост — Крутизна 1984). Будучи родными братьями по матери и двоюродными по отцу, эти два жеребца снова напомнили о том огромном потенциале, который содержится в орловской породе и до сих пор полностью не раскрыт.
В своей массе орловские рысаки продолжали значительно уступать по резвости американским рысакам. В то время как рекорд Пиона на 1600 м был равен 2.00,0, рекорд американских рысаков на эту же дистанцию составлял 1.53. Русские рысаки, потомки тех метисов, которые бегали в царское время, пусть незначительно, но также превосходили орловскую породу по резвости. Если в 1930—1950-е годы многие выдающиеся орловцы, такие как Морской Прибой, Квадрат, Былая Мечта, Кавычка, могли побеждать русских рысаков даже в самых крупных призах, включая «Всесоюзное Дерби», то начиная с 1960-х годов таких знаменитых орловцев становилось всё меньше.
Превосходство русских рысаков усиливалось вследствие того, что их снова начали улучшать скрещиванием с ценными американскими производителями — Лоу Гановером, Сентениалом Уэйем, Миксом Гановером и другими. Особо выдающимся производителем в русской породе был американский жеребец Реприз (Нобл Виктори — Флоридейт), проданный в СССР за 1 520 000 долларов и ставший своеобразным «Пионом» в русской породе. Огромное количество детей Реприза показало резвость 2.05 и быстрее. Его лучший сын Сорренто в Европе обыгрывал самых резвых европейских рысаков.
В таких условиях орловские рысаки не могли бороться на равных с «улучшенными» русскими рысаками за самые главные призы. Тем не менее, в орловской породе имелись лошади, составившие конкуренцию американским и русским рысакам, рождённым в СССР и России. Первым таким чемпионом стал гнедой Кипр. За свою беговую карьеру этот жеребец установил 14 рекордов различного ранга, главным из которых был рекорд для четырёхлетних орловских рысаков — 2.03,4. С этой резвостью Кипр победил всех лучших русских рысаков во «Всесоюзном Дерби» 1986 года. Некоторые рекорды Кипра были позднее побиты, некоторые сохранились.
Новый российский период
Брат Кипра, рыжий Ковбой, установил 11 рекордов, главный среди которых — абсолютный рекорд для рысаков всех пород, рождённых в России. В августе 1991 года на Раменском республиканском ипподроме восьмилетний Ковбой принял старт с лучшими детьми Реприза (после Сорренто) — гнедым Ромбом (Реприз — Ольта) и серым Реалом (Реприз — Ямайка). Бег получился очень резвым. Орловский рысак Ковбой финишировал первым, показав 1 минуту 57,2 секунды. Это время стало новым абсолютным рекордом, который держится до сих пор.
Встав в завод, оба жеребца оказались отличными производителями. Дети Ковбоя дважды улучшали рекорд для двухлетних рысаков. Сначала светло-серый Кекс (Ковбой — Кичка 1995) показал 2.13,0, а затем рыже-чалый, похожий на своего отца, Банкет (Ковбой — Бавария 2001) превзошёл это время — 2.11,3. Лучшими сыновьями Ковбоя были серый Дробовик (Ковбой — Дрофа 1997), рекордист Уральского региона и пятикратный чемпион породы, и светло-серый Канюк (Ковбой — Камея 2001), победитель «Приза Барса», проданный впоследствии на аукционе за высокую для орловского рысака сумму — 17 тысяч долларов. Лучшими детьми Кипра, безусловно, признаются гнедая Мозаика (Кипр — Мандолина 1999), установившая рекорд для трёхлетних орловских кобыл — 2.07,7 и очень красивый вороной жеребец Дротик (Кипр — Дрофа 1998), родной брат Дробовика по матери. Дротик побил рекорд собственного отца, показав в четырёхлетнем возрасте 2.02,6.
В истории орловской породы существуют два рысака, сумевшие преодолеть рубеж в 2 минуты на дистанции 1600 м. Первым из них был серый жеребец Иппик (Персид — Ифигения 1980), по материнским линиям восходящий к самому Крепышу. В забегах на 1600 м он показал 1 минуту 59,7 секунды, а затем на дистанции 2400 м стал абсолютно лучшим среди всех рысаков, рождённых в СССР и России, с резвостью 3 минуты 2,5 секунды. Последний результат до сих пор превзойдён лишь одной рождённой в России лошадью. Среди немногочисленных детей Иппика особо выделяется светло-серый Колорит (Иппик — Купавка 1990), единственный на сегодняшний день трёхкратный победитель «Приза Пиона» на Московском ипподроме, чемпион породы, чемпион Всероссийской конской выставки «Эквирос»-2001.
Ещё один, безупречного экстерьера, серый жеребец Мазок (Запас — Модница 1983) имел рекордную резвость — 1 минута 58,4 секунды. К сожалению, он оказался не очень хорошим производителем, и жеребцов—потомков Мазка на сегодняшний день практически не осталось.
Кризис и спасение породы
На начало 1985 года поголовье чистопородных орловских рысаков в бывшем СССР равнялось 54 813 головам. Однако в 1990-е годы начался резкий спад поголовья орловских рысаков вследствие общего ухудшения экономического состояния в России. К 1997 году количество орловских кобыл достигло критической отметки в 800 голов (тогда как для нормального развития конской породы нужно не менее 1000 кобыл)[14]. Многие конные заводы были разорены настолько, что лошади в них умирали от голода или всем поголовьем отвозились на бойню. Появившиеся после распада СССР частники не желали разводить национальную породу России, предпочитая ей более экономически выгодного американского или русского рысака. Призовые суммы в заездах для орловских рысаков даже на Московском ипподроме были крайне малы, не говоря уже о провинции.
За спасение орловского рысака взялись специалисты и любители из разных регионов России, включая Ассоциацию рысистого коневодства «Содружество», в которую входят любители и специалисты по лошадям рысистых пород нескольких стран СНГ. Именно при помощи «Содружества» был налажен контакт с Французской рысистой ассоциацией, делегаты которой в 1997 году посетили крупнейшие конные заводы, разводящие орловского рысака. После этого в 1998 году было подписано Соглашение о проведении «Дней России» на французском ипподроме Венсенн (фр. Vincennes) с обязательным участием в этом мероприятии орловского рысака и «Дней Франции» в России, спонсорами которых являлась Французская рысистая ассоциация.
В 1999 году на Московском ипподроме состоялись первые «Дни Франции», программа которых включала заезды для трёхлетних орловских рысаков («Приз Парижа»), четырёхлетних орловских рысаков (приз в честь Французской рысистой ассоциации), а также для орловцев старшего возраста на дистанцию 2400 м («Приз Франции») и заезд для русских троек («Приз Венсеннского ипподрома»).
«Дни России» во Франции были впервые проведены в 2000 году на Венсеннском ипподроме близ Парижа, в рамках которых были организованы чемпионат наездников из России и Франции, заезд на орловских рысаках (победителем стал наездник из России В. Танишин на сером жеребце Лабинске) и показательное выступление троек. В последующие годы программа «Дней России» расширилась до двух заездов на орловских рысаках.
Наряду с популяризацией орловского рысака в России и за её пределами, принимаются меры по восстановлению численности этой породы. Так, на Московском ипподроме ввели обязательную доплату к призовым суммам во всех орловских заездах, а затем увеличили поголовье испытываемых на ипподроме орловских рысаков по всем возрастным категориям. Подобные меры были предприняты и на Раменском ипподроме.
Национальную породу России принялись поддерживать и на многих региональных ипподромах России — Саратовском, Казанском, Новосибирском, Пермском и других. Появились частные конные заводы по разведению орловского рысака. Серьёзно улучшилась система тренинга и ухода за лошадьми.
Благодаря этим усилиям орловские рысаки, остановившиеся было в резвости в кризисные 1990-е годы, начали устанавливать новые рекорды. И всё же, несмотря на то, что наметился медленный рост поголовья орловских рысаков, для спасения породы от гибели нужно предпринимать ещё немало усилий в течение многих лет.
